ВС разбирался с правопреемством после смерти истца

Под влиянием обмана

В июле 2015 года Зинаида Галкина* купила у Галины Григорьевой* участок с домом. Через месяц Галкина продала ½ доли в праве общей собственности на недвижимость своей дочери Анне Харитоновой* и внукам – Андрею Харитонову* и Даниилу Белову*.

В апреле 2016-го Григорьева обратилась в Авиастроительный районный суд Казани с иском о расторжении договора купли-продажи, а на самом деле хотела признать недействительной всю цепочку сделок. Григорьева настаивала, что продала дом под влиянием заблуждения и обмана со стороны Галкиной.

Суд назначил экспертизу, которая подтвердила, что в момент заключения договора купли-продажи Григорьева не могла понимать значение своих действий и руководить ими. Заключение специалисты подготовили 11 мая 2017 года, а 21 августа заявительница скончалась. В сентябре того же года райсуд прекратил производство по делу в связи со смертью истицы и отсутствием сведений о ее правопреемниках.

Вновь открывшиеся обстоятельства

Оставшееся после смерти Григорьевой имущество унаследовала ее племянница Дарья Соколова*. В феврале 2020 года Алексеевский райсуд Татарстана установил факт принятия наследства. 

После этого Соколова обратилась в Авиастроительный райсуд и потребовала пересмотреть определение о прекращении производства по вновь открывшимся обстоятельствам. Она указала, что является правопреемником Григорьевой, а также лицом, чьи права и законные интересы затрагивает то определение.

Суд отказался принимать заявление Соколовой, сославшись на то, что она не является стороной по делу. С ним согласились две вышестоящих инстанции. Как отметила апелляция, принятое определение не разрешало вопрос о правах и обязанностях самой Соколовой. А довод заявительницы о том, что судебный акт затрагивает её законные права как наследницы, не является безусловным основанием для его пересмотра, подчеркнула апелляция. 

Соколову такой исход не устроил, и она обратилась с жалобой в Верховный суд.

Затрагивает права и интересы

Если бы суд удовлетворил иск Григорьевой, то ей бы досталась спорная недвижимость. Тогда в случае ее смерти этот дом с землей перешли бы к ее наследникам, отметила «тройка» судей под председательством Юрия Москаленко. 

Поскольку  требования носят имущественный характер и не связаны исключительно с личностью заявителя, то вполне допустима процессуальная замена истца. Правопреемником Григорьевой является ее наследница – Соколова.

Учитывая, что правопреемство возможно на любой стадии гражданского процесса, то правопреемники могут, в том числе, обращаться с заявлением о пересмотре судебных актов, напомнил Верховный суд. Он отменил акты нижестоящих инстанций и направил заявление Соколовой на рассмотрение в райсуд (№ 11-КГ21-18-К6).

«Патерналистский подход»

Правопреемство в связи со смертью истца – достаточно распространенный случай, замечает Анжелика Догузова из Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) LLP . По ее словам, позиция Верховного суда в деле Соколовой в целом соответствует сложившейся практике.

А вот нижестоящие суды продемонстрировали слишком формальный подход, считает Марина Николаенко из  Бюро адвокатов «Де-юре» . Возможно, их отказ был связан с тем, что наследница отдельно не заявляла о процессуальном правопреемстве, предполагает Догузова.

«В настоящем же деле ВС самостоятельно разрешил вопрос о процессуальном правопреемстве без соответствующего заявления со стороны наследницы. Тем самым он продемонстрировал патерналистский подход», – добавляет Догузова.

* Имя и фамилия изменены редакцией.

Источник: https://pravo.ru/story/233770/