Пациенты против больниц: шесть дел о компенсации морального вреда

Ошибку нижестоящей инстанции исправил Хабаровский краевой суд в деле Ольги Власовой* (№ 2-693/2019). Её мать лечили в районной больнице, а потом она умерла от осложнений. Дочь обвиняла врачей в том, что они провели неполные исследования, поэтому мать скончалась. Экспертиза подтвердила недостатки медпомощи. Но районный суд отказал Власовой: он счёл, что она не доказала вину больницы, а также причинно-следственную связь поведения врачей и смерти матери.

С этим не согласился краевой суд. Вина ответчика действительно не доказана, согласилась апелляция. В то же время экспертиза подтвердила недостатки оказания медпомощи. И именно больница должна доказать, что провела неполное исследование не по своей вине. Поскольку это не подтверждено, то Власовой присудили компенсацию морального вреда в размере 100 000 руб.

Такой правоприменительный подход, к счастью для пациентов, сформировался в судах в последнее время, комментирует Ирина Фаст из Гражданские компенсации . «Если сравнивать с практикой прошлых лет, то тогда пациент всегда должен был доказывать факт нарушения его прав, что было крайне сложно», – отмечает эксперт.

Директор «Правового медконтроля» Марина Агапочкина видит недостатки в судебном акте апелляции. Суд возложил ответственность на больницу, потому что экспертиза подтвердила недостатки оказания медпомощи. Но также должна быть установлена причинно-следственная связь между этим недостатком и смертью матери Власовой, а в судебном акте апелляции этого вывода нет, обращает внимание Агапочкина.

В России нет официальной статистики дефектов оказания медицинской помощи, но некачественная и неполная диагностика – одна из главных причин осложнений и смертности пациентов, утверждает Фаст. О том, что врачи должны выполнять все стандарты, напомнил Пензенский областной суд в деле № 33-3390/2019. В суд на больницу ФСИН подал Владимир Свиридов*. Он утверждал, что ему не назначили необходимых обследований. Первая инстанция отклонила иск. Она учла, что непроведение одного из исследований не нарушает приказ Минздрава об утверждении стандарта первичной медико-санитарной помощи при заболевании Свиридова.

Иного мнения оказалась апелляция. Она сочла, что пациенту, напротив, не назначили обследования и лечения, которые включены в минимальный объём медпомощи по его болезни. Обратного больница не доказала. Также она не опровергла свою вину. С такими выводами областной суд назначил Свиридову компенсацию в размере 50 000 руб.

Стандарты медицинской помощи предусматривают определённую частоту предоставления конкретного мероприятия (лечебного или диагностического) – от 0,1 (предоставляется 10%) – до 1 (предоставляется 100%), делится Агапочкина. «Если эксперты пришли к выводу, что ответчик не провёл диагностические мероприятия, предусмотренные стандартом с частотой предоставления «1» или «100%», то нарушение нормативного стандарта имеется», – говорит эксперт.

На это указал Челябинский областной суд в деле № 11-9861/2019. Истцы не смогли прикрепиться к одной из городских больниц из-за «превышения плановой мощности медорганизации». Также им указали, что их адрес не относится к территории обслуживания больницы. Этот отказ признал законным суд первой инстанции, который учёл перегрузку учреждения.

Но закон не даёт больнице право отказать в прикреплении, возразила апелляционная тройка судей. Также застрахованное лицо не ограничено в выборе медицинской организации. Поэтому областной суд обязал ответчика взять истцов на медицинское обслуживание и присудил им по 500 руб. компенсации морального вреда.

По этой причине Верховный суд Якутии отказал Анастасии Струковой* в выплатах с поликлиники, где лечилась её мать при жизни. Первая инстанция присудила истице ряд выплат, в том числе 120 000 руб. компенсации морального вреда, потому что экспертиза подтвердила дефекты врачебной помощи.

Но при этом ни один из них не привёл к смерти пациентки. На это обратила внимание апелляция. Это могло указывать, что неправильная медпомощь причинила вред матери Струковой, за что она могла бы получить компенсацию. Но право на компенсацию морального вреда неразрывно связано с личностью потерпевшего. Следовательно, Струкова не могла получить его по наследству. С таким обоснованием апелляция отказала в иске по делу № 33-1048/2019.

В деле № 33-8112/2019 иск подала Ирина Бородина* в интересах себя и маленького сына-инвалида. Ему ежедневно требовались инсулиновые иглы и тест-полоски, но детская поликлиника не выписывала рецепты со дня постановки на учёт. Поэтому мать покупала их сама год и два месяца, а затем решила вернуть потраченные суммы, а также компенсировать моральный вред. Первая инстанция взыскала убытки, но во втором требовании отказала. Ведь законы не предусматривают компенсаций морального вреда, если нарушается право инвалида на лекарственное обеспечение.

Но даже если в законе нет прямого указания, то это не всегда значит, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда, возразил Иркутский областной суд. Право на бесплатные медицинские изделия помогает человеку поддерживать необходимый жизненный уровень. Если оно нарушается, то это угрожает здоровью и подрывает достоинство личности, указала апелляция.

В итоге больницу обязали обеспечить ребёнка всем необходимым и взыскали компенсацию морального вреда в размере 10 000 руб.

«Необеспечение жизненно необходимыми лекарствами создаёт реальную угрозу жизни больного, – комментирует Фаст. – Это повод взыскать компенсацию морального вреда». По словам эксперта, практика по этому вопросу сформировалась. Основные сложности подобных дел – долгая процедура доказывания, ведь в основном пациентам отказывают устно, а не письменно, рассказывает Фаст. Другой минус – низкие размеры компенсации морального вреда. «Можно судиться шесть месяцев и получить 5000 руб.», – говорит юрист.

Норму применил Хабаровский краевой суд в деле № 33-7165/2019, где общество защиты прав потребителей подало иск к частной клинике. Там провели операцию на глаза девочке Наталье Линник*, после чего у неё на лице остались шрамы. Как утверждала мать, об этом их никто не предупредил. В пользу этого говорило информационное добровольное согласие, подписанное перед операцией. Апелляция решила, что его текст «не даёт сделать однозначный вывод о том, что ответчик в доступной форме предоставил всю информацию о целях, методах медпомощи, связанных рисках, осложнениях и последствиях». С таким обоснованием тройка судей постановила взыскать с больницы 100 000 руб. компенсации морального вреда и 50 000 руб. штрафа.