«Органы правопорядка осуществляют карательную функцию». Как бывший воин-афганец стал следователем

Руководитель Кунгурского межрайонного следственного отдела, полковник юстиции Виталий Игнатенко работает в органах следствия с февраля 1994 года. Впервые за это время в 2021 году он сменит место работы – его по ротации кадров переводят в Чусовой. О том, почему за 26 лет службы у Игнатенко не пропал юношеский максимализм, из-за чего у него руководство забрало расследование первого в его карьере банковского материала проверки, и что дала будущему полковнику юстиции срочная служба в Афганистане – в интервью журналисту Properm.ru.

— Виталий Николаевич, вы сознательно выбрали работу в следствии? Как начиналась ваша служба?

— Я пришел на следствие в 29 лет. За плечами была армия, служба в Афганистане. Может быть, юношеский максимализм до сих пор не выветрился, хочется что-то сделать для людей, помочь. Понятно, что это звучит сегодня несколько странно, не в унисон со временем, но скажу, что юношеский максимализм до сих пор сохранился.

Как правило, нас не благодарят за нашу работу. Но когда ты находишь преступника, понимаешь, что добро побеждает, то получаешь внутреннее моральное удовлетворение, что ты смог помочь людям. Возможно пафосно, но справедливость восторжествовала.

— Тогда почему мы слышим о негативном отношении людей к правоохранительным органам?

— По сути органы правопорядка — осуществляют карательную функцию по отношению к преступникам — это очевидно. На протяжении всей истории устанавливался определенный порядок, который не всегда нравится обывателям, органы правопорядка призваны заставлять людей соблюдать эти законы. Кроме того, так сложилось исторически, в Пермском регионе всегда находились исправительные учреждения. А еще раньше проходил Московско-Сибирский тракт, по которому прошло больше миллиона каторжных заключенных. Может где-то сказывается менталитет, причастность к лицам совершавшим противоправные действия. Второй момент — интернет. В соцсетях каждый волен выражать свое мнение. Есть люди, которые не смогли решить какие-то вопросы в свою пользу, они чего-то не добились, поэтому обижены. Кому-то просто нужно выделиться. Получают пик популярности — написали что-то, правду ли, фейк. До недавнего времени за это в соцсети никто по закону не отвечал.

Что можно сделать, чтобы к нам относились иначе? Наверное, воспитывать уважение к нашей работе, в том числе у молодежи. Надо отдать должное, в советское время (да и сейчас есть) популярные детективы, сериалы героизация профессии следователя. Следователь это всегда должно звучать гордо!

— В следствие вы пришли после службы в армии. Пошли туда сознательно?

— Я окончил школу, когда мне было 17 лет, 18 должно было исполниться осенью. В то время не было принято филонить, устроился на завод, весной призвали в армию. Тогда это была почетная обязанность. В моей молодости было не престижно не служить. Приходишь в мужскую компанию: в армии служил? Где, что, как? Было своеобразным паролем, пропуском в мужской коллектив.

Здоровье было хорошее, попал в погранвойска служить. К моменту призыва был уже первый взрослый по баскетболу, по лыжам, по легкой атлетике, футболу. Попал служить в Пржевальск Киргизской ССР на берег озера Иссык-Куль. Потом полгода заставы на китайской границе. Потом спустили вниз, с гор, перевели во взвод повышенной боевой способности, где мы прошли специальную подготовку. Нас направили в Афганистан.

В Афганистан все шли добровольцами на 100%. Я рапорт написал, когда был еще в учебном пункте. Это был не приказ сверху, это был порыв сердца. В учебке было человек двести с лишним. Естественно, не всех взяли, отбирали лучших. Это было очень серьезно.
Наш взвод был одним из тех, кто прошел 100 км марш-бросок за 17 часов 45 минут с полной боевой выкладкой. Прапорщик сказал: «Сейчас срежем через поле». Весна, поле вспаханное, по пашне намотали километров пять, сказали лучше по дороге бежать. Потом трое суток лежали без задних ног, но пробежали.

Фото из личного архива Виталия Игнатенко. Он на фото слева

— Сколько прослужили потом именно на территории Афганистана?

— Получилось 14 месяцев и пять дней. Делал запрос в архив погранвойск, пришел ответ, что дата ввода в республику Афганистан 20 апреля 1984 года, данных о выводе нет.

Погранвойска всегда считались войсками специального назначения органов государственной безопасности, то есть отбор был серьёзным, как по определенным физическим критериям, так и по морально-волевым и психологическим качествам.

До ввода советских войск на территорию республики Афганистан приграничные территории страдали от набегов душманов. Это были боевые действия. Когда нас вводили в 1984 году, местные жители улыбались, говорили: «Спасибо, ребята».

Перед нами также стояла задача не пропускать на территорию СССР поток наркотиков. Ситуацию с наркотиками в России, удалось сдержать лет на 10 и объемы уменьшить… Я призвался в армию с Урала, как и многие, и даже не знал, что такое наркотические вещества. Там все увидел впервые и воочию.

Для местных жителей выращивание мака часть их культуры. Второй момент — они этим жили. Наркотики им необходимы для того, что бы прокормить семью. Я когда увидел первое маковое поле, остановился — очень красивое поле с цветами. Посевы сожгли. Чувство эстетики разыгралось: красивые цветы, жалко их.

— Что большего все вспоминается из времени службы?

— Когда заходили на территорию Афганистана мы просто пешком по мосту переходили границу, нас сажали в машины и формировали колонну. На территории СССР сдали документы. Тогда по закону погранвойска не могли находиться на территории другого государства. С нас сняли фуражки, убрали погоны. Мы в форме, но без погон, в панамах, без документов. Первое впечатление было: с нашей стороны свет горит, улицы асфальтированные, дома, женщины без паранджи ходят, проехали км 5–6, первое поле, мужчина в возрасте: чалма, калоши на ногах, деревянная палка буквой Г, он кол заострил и на коровке какой-то идет пашет землю.

По местному календарю там был год тысяча триста какой-то. Как будто машина времени тебя закинула обратно на много лет назад. Это первое яркое впечатление.

Другая культура, совершенно незнакомая. Нам объясняли, что такое харам, что нельзя, что можно. Одно, когда слушаешь лекцию, другое, когда видишь живьем — совершенно по-другому оценивается. Все равно молодые люди — интересно, яркие краски. Самые первые впечатления были такие. Как-то ехали на броне БТР через кишлак - все местные женщины в парандже, не видно ничего. А за дувалом, в саду девчушка молодая, лет 12, без паранжи. Нас увидела смотрит во все глаза и мы такие же: уставились и разглядываем как диковину какую-то.

Фото из личного архива Виталия Игнатенко

— Было понятно, чего ждать от афганцев? Сегодня он мирный, а завтра не понятно, на чью сторону он встанет?

— Население очень бедное, нужно кормить семью. Идешь на операцию, по кишлаку проходишь, смотришь, - все строения сделаны из камня, двери сколочены из старых не струганных досок. Рацион местного крестьянина составлял в день 2-3 лепешки хлебные и вода. У них был определенный уклад, что не воруют – нечего воровать. Дверь не закрывалась, все открыто.

— Для людей главное, остаться живым и чтобы семья была живая.

— Там живут простые крестьяне. Были, конечно, убежденные. Мы брали банду пир Сайфулло. Он проспал свой участок. Есть определенная хитрость – по Корану пятница выходной день. Мы высадились на высоту в пять утра с четверга на пятницу, когда основная масса была по домам в соседних кишлаках. Мы высадились, захватили господствующую высоту, потом выдавили банду из кишлака.

В банду входило около 80 человек. Когда старший узнал, что пир Сайфулло сдал свой участок, был приказ: либо отбивай, либо сам погибнешь. Когда об этом узнали его подчиненные, человек 50 сразу ушли и нам сдались сразу же без боя. Оставшихся, мы блокировали в ущелье, и после короткой перестрелки они тоже сдались в плен.

Для местных жителей быть воином - традиционная культура воспитания. У уважаемого человека родился сын. Первым подарком сыну дарят ружье. Он еще только родился, ему сразу ружье. Вторым подарком ему будет сабля подарена. Воспитывают так, что мальчик – это воин.

Витали1 Игнатенко с сослуживцами (крайний слева). Фото из личного архива

— Почему не остались в армии?

— Желание было. Когда пришел из армии, очень тосковал, потому что знал, что там ребята гибнут. Да и после службы в горячей точке остро не хватало в жизни адреналина. Потом в ПГУ поступил, закончил университет, но надо было выбрать работу.

Пошел в следствие – там любое дело, как шахматная партия. Ты играешь, рассчитываешь действия на несколько шагов вперед - кто кого переиграет. Когда преступление раскрыто, виновный наказан, то чувствуешь внутреннее удовлетворение от этого. Не просто расследуешь мелкие кражи, а убийства, коррупционные схемы, взятки. Это другой уровень мышления, другой уровень уголовных дел.

— Первое дело свое помните? Что там было? Что-то интересное или так, бытовуха?

— Помню свой самый первый материал проверки. В 1994 году было тяжело: зарплаты не платили, кредиты не отдавали. Прокурор дал материал. Сказал: «Иди занимайся». У «Пермкомбанка» были должники по кредитам. Может там мошенничество, нужно было разбираться.

Первым делом пошел в банк, шороху навел. Опросил сотрудников учреждения, начальника службы безопасности, кассиров, бухгалтеров. Стал у них выяснять кто кому и сколько должен, нет ли между этими людьми связи, не заинтересован ли кто-то в банке в выводе денег. Нашел одного реального должника, взял у него показания. Тот рассказал, что: «Взял кредит, но нет работы. Я не отказываюсь, должен выплачивать». На следующий день прокурор сказал: «Давай дело обратно. Тебе сказали просто найти, опросить должников, что бы они долги погасили, а ты пошел в банк».

— За 26 лет работы сами жулики изменились или нет?

— Изменились. Я не имею в виду бытовые преступления, когда напились, муж жену убил или сосед соседа. Эти так и остались. Есть категория люмпенов. Они всегда были и есть в любом государстве. От этого никуда не деться. Сейчас преступники стали более осведомлены о своих правах. Теперь на слуху другие, и тоже не вполне законные приоритеты: взятки, легкие деньги, много мошенничества, в том числе онлайн.

— Кунгур исторический город, там много еще дореволюционных тайн. Не хотелось их расследовать никогда?

— Если честно, времени просто мало, чтобы отдельно заниматься этим. Читал, что по некоторым неофициальным версиям краеведов казну царской России во времена Пермской катастрофы вывозили из Кунгура. По одной версии, куда-то на Север увезли, по другой версии, что в Кунгурской пещере спрятали, есть версия, что раздробили, частями вывозили, часть по железной дороге, часть на подводах.

Много историй. В Кунгуре есть Тихвинский храм – один из центральных. Там во время революционных событий якобы была спрятана золотая церковная утварь, что она закопана на спуске с горы, на которой стоит храм. На территории города есть небольшие озерки, туда скидывали оружие. Ребята ныряли, находили даже оружие какое-то времен гражданской войны.
Недалеко от Кунгура есть речушка Мечка. Во времена Ивана Грозного там была битва.

Пожаловались крестьяне, что татары местные обижают. Было сражение. Так там до сих пор находят наконечники от стрел, части снаряжения. Как-то обнаружили останки двух людей в районе Ергача, когда там строили ветку газопровода. Выехали на место, осмотрели. В голове, по-обывательски, «дырки». Когда направили на экспертизу, эксперт указал, что смерть наступила более 15 лет. А устно добавил, что этим останкам, судя по костным изменениям, лет 300-350. У одного пулевое ранение, у другого стрела голову пробила. Было и такое дело.

— Не хочется этим заняться? Интересно же.

— Согласен, интересно. Для этого нужно иметь больше свободного времени просто. На пенсии, может быть, можно будет этим заняться.

Источник: https://properm.ru/news/society/192868/